"Теория войн" содержит результаты исторических изысканий ритмолога Григория Кваши, длящихся уже более 20 лет. Ранее они публиковались в книгах "Поиски Империи" (1998), за которую автор был избран членом-корреспондентом РАЕН, и "Принципы истории" (2001, 2006). Все три книги дополняют друг друга, излагая базовые принципы и подробнее раскрывая один определённый аспект. Поэтому "Теория войн" вполне подходит для первого знакомства с историческими идеями автора, к тому же содержит довольно большой и понятный словарь терминов, а в приложении - ещё несколько статей на смежные темы. Подзаголовок "теоретическая история" обозначает серьёзность притязаний. Читателям приходится, однако, самостоятельно определять положение этой теории в различных измерениях, поскольку автор - как известно из различных его заявлений - весьма скептически относится и к своим предшественникам в философии истории, и к общей традиционной методологии гуманитарных наук, требующей подробных сравнений.

Книга состоит из двух "томов": первый - "Ритмы и циклы", второй - "Введение в теорию войн". Оба тома содержат как саму теорию, так и её обширные иллюстрации (структурность при этом не теряется). Ввиду упомянутых обстоятельств - несколько слов о базовых принципах, на которых строится теория. Принципы интересны, однако вероятно, что любое их определение без помощи автора является лишь трактовкой. Итак, течением истории управляет субстанциальное время: в обществе оно имеет особую многоуровневую систему квантования и ритмов, образующих "матрёшку" из 6 уровней, от 12дневного до 144летнего, и все они так или иначе проявляются в ключевых событиях. Вне этой матрёшки стоят лишь самые большие ступени развития длинной в 400 лет, но даже их прогнозируется всего 12. Число 12 обретает свой статус в двойственной природе человека. Биологическое время, если абстрагироваться от едва заметной для нас эволюции, замкнуто в четырёх стадиях (времена года), а прогресс культуры, как подмечено во многих моделях, легко укладывается в три условных стадии. Другая основа истории, на которую накладывается и время - это три "стихии" человеческой деятельности: идеология, политика и экономика. В понятие "идеология" вкладывается необычный смысл: сюда входят и религия, и философия, и нравственность. Эти стихии образуют мировую структуру государств (три типа, "три мира") и классов внутри государства. Базовым ориентиром успешного человека в конкретный (средний) промежуток времени может быть только одна из трёх стихий, соответственно класса три. Распространённость и положение классов разное. В данной книге не было цели описывать их подробно, характеристика очень профетическая: "На Глобальном Востоке народ жаждал хлеба.., в Империи - зрелищ.., а вот на Глобальном Западе народ будет планомерно и целеустремленно отстаивать свои права.., что в конечном счете съест функции государства и прекратит историю" (с. 7).

Первым источником международной воинственности автор провозглашает мир Востока, первичный производитель и экспортёр "идеологии". Повсеместный Восток во главе с "идеологами" - это прошлое человечества, в котором нормы морали распространяются только на своё племя, свой народ. Вторым источником войн стало появление преходящих Империй, живущих в стихии политики, с преобладанием отношений власти и подчинения. Появление Империй, принципы которого неясны, таким же странным и необъяснимым пока что образом рождает силу, противостоящую им: "тоталитарных двойников". Это государства Востока или Запада, которые вдобавок к своей стихии начинают действовать в поле политики и конкурировать с Империей, и в итоге всегда проигрывают ей. Примерами двойников для России, которая в 1881-2025 как раз проходит имперский цикл, являются Германия (1933-1945) и послевоенные США (!).

В отсутствие Империй мир Запада невоинственен: коммерсанты, которые являются фактической правящей силой в странах западного ритма, всегда могут договориться о сделке без силового решения проблем (а в присутствие Империи ведут силовую борьбу за рынки сбыта, ресурсы, и ставят политику на службу военной промышленности). Так автор подобно Иммануилу Канту связывает с "духом торговли" надежды на мирное будущее человечества. Ведущий вектор исторического развития человечества - от Востока к Западу, через превращения в Империю. Исключения - изначально западный ритм молодых государств и сохранение восточного ритма после окончания имперского. История "самих по себе" Империй и "двойников" - это первый том книги; войны - восточные и имперские - представлены во втором томе. Наибольшее внимание уделяется двум "эталонным" Империям - Англии и России. Время возникновения и завершения войн и высокой напряжённости между народами и государствами определяется периодами, через которые они в данный момент проходят. Пересечение 12летних Идеологических периодов ведёт к довольно затяжным конфликтам, в точке равноудаления от этих периодов - на "рубеже времени" - происходят короткие яркие столкновения. Гражданские войны проходят в "политических" периодах государств - в книге они почти не описываются.

При всей точности и строгих границах, длительность периодов такова, что есть место для непредсказуемости, которая в истории совершенно очевидна. Излишних натяжек удаётся избежать, не потеряв прогностической силы. Кстати, из подтверждённых прогнозов, соответствующих теории, но опубликованных в Интернете уже после издания книги - успех российской дипломатии в сирийском вопросе, а также изменения в курсе развития и имдже Ирана. Все нетрадиционные трактовки, в т.ч. понятия "Империя" и "тоталитарный", касаются не очевидных вещей, а сомнительных, спорных и туманных событий, а также обобщений высокого уровня. Впрочем, детальный поиск и разбор натяжек - дело другого жанра и узких специалистов. А в целом, дабы не забегать вперёд с надеждой на то, что данная концепция вскоре встанет вровень с классическими моделями исторического процесса (в том числе потому, что и недостатков она тоже не лишена), скажем так: главная объективная задача этой теории - интерпретация и прогноз. Первое всегда востребовано в самой исторической науке, второе в политике и экономике, но книги Кваши пока что можно предложить, пожалуй, в первую очередь не историкам, а философам истории. В сравнении с другими абстрактными моделями развития его теория весьма оригинальна и все заимствованя остаются только "кирпичиками" для неё. Во-вторых, автору, похоже, удаётся пройти между извечными крайностями локально-цивилизационного и линейно-стадиального подхода к истории, может быть даже приблизиться к социальной синергетике (по образованию и первой профессии Г. Кваша химик-кристаллограф).

Что касается уровня математизации - в структурной ритмологии он выше, чем у классиков, но ниже, чем в построениях, например, А. Чижевского и В. Хлебникова. По крайней мере, в сущности выводы "Теории войн" довольно просты. Но присутствуют и длинные индуктивные доказательства, с минимальным описанием предварительных гипотез, со сдержанным использованием упрощённого языка. Такую "физикалистскую" тактику автор использует - впервые - ради того, чтобы наконец освободиться от ярлыка паранауки и привлечь внимание историков-учёных. И это правомерное притязание, поскольку историческая теория Кваши, в отличие от его антропологии, по содержанию не имеет никаких, даже дальних, родственников в паранауке. Близко к научному и оформление книги: список литературы из 28 достаточно авторитетных источников можно характеризовать как вполне "канонический", хотя ссылки на них неточные (без указания страниц). Но при всех этих сдвигах в сторону науки, историческая теория автора, как в целом, так и в части моделирования войн, остаётся эзотерической, и скорее всего таковой останется в близком будущем. Поскольку, во-первых, осторожность и высокие требования академической истории вполне оправданы даже при наличии больших проблем с поиском адекватных интерпретаций; а во-вторых, самому автору удобно так работать и именно благодаря этому он развивает свою теорию в очень хорошем по научным меркам темпе. Что же касается шансов на "широкую популярность", то благодаря правдоподобности и хорошему языку изложения, новая книга найдёт своего читателя как "в народе", так и в политической среде.